Вкус предательства [СИ] - Селин Саади

class="p1">— Ахааа. Ты же даже не знаешь почему он так поступил, верно?! — не понимаю, говорит правду или очередную ересь: — Удивлялась небось, что ж любимый то не побежал за тобой, искать, молить о прощении! Несчастная малышка, как же!

А это уже перебор.

— Тормози. Иначе узнаешь, на что способна эта малышка, Кирилл. Заодно передай это и ей, и ему, и самому себе.

— Мы все пойдем на дно…друг за другом, Вероника… — спустя паузу фраза звучит как-то безысходно.

Он отключается…а я застыв с отсутствующим взглядом смотрю вдаль. Невольно обдумываю его последние слова. Телефон тут же звонит вновь и уже собираясь послать этого идиота, замечаю, что это один из спонсоров нашего шоу.

— Слушаю.

— Вероника, добрый вечер. Это Андрей Шумов. — обходительный тон, как и всегда.

— Да, доброго узнала. Что-то случилось? — хмурюсь, ведь время то не для делового общения.

— И да, и нет. Прошу прощения за столь поздний звонок… — загадочно отвечает и я слышу улыбку: — Хотел бы завтра с Вами встретиться вне театра.

Фраза вводит в ступор.

— Эм. Зачем? Не поймите неправильно, просто…

— Вы неприступная скала, это я понял. — с ноткой грусти слышатся слова: — Есть пара идей, которые хотелось бы обсудить именно с Вами.

Под скалой он имеет в виду, что в день знакомства со всей командой он уже пытался выдворить меня на встречу тет-а-тет.

— Андрей Сергеевич… я… — замолкаю на секунду, коря себя за столь категоричные решения.

Может быть пора хотя бы попытаться?

— Хорошо, когда? — на том проводе пауза, очевидно, мужчина не ожидал.

— Хм, завтра в девять?

Голос вроде бы ровный, но чувствуется что ли надежда. Или это я трактую так.

Шумов Андрей — это известный в танцевальных кругах, можно даже сказать, продюсер. Он выступает и инвестором, и благодаря его компании, рекламе и маркетингу те проекты, в которые он вкладывается, потом у всех на устах.

Сам мужчина чуть старше Артура, где-то около тридцати восьми, наверное, лет. Высокий, не такой крупный, как…

В общем, подтянутый светлоглазый джентльмен с русыми волосами. Выглядит вполне достойно и не вызывает отторжения.

— Мне подойдет. — отвечаю в полуулыбке.

— Замечательно, тогда я за Вами заеду. — До встречи.

Отключаюсь не распознавая, что чувствую. Легкое волнение есть, но это скорее из-за того, что я очень давно не встречалась с мужчинами.

Ну и главный вопрос, который всплывает в голове, а что одеть?!

Глава 14

Артур

Выхожу из дома, чтобы поехать на встречу с Абрамовым и компанией. У дома вижу припаркованную бмв, прямо у нашего подъезда. Мельком мажу глазами на мужика, что стоит с весомым веником в руках.

Внутри что-то будто требует задержаться. Сажусь в машину, Макс уже за рулем.

— Это кто?

— Не знаю, приехал минут десять назад, ждет кого-то.

А когда я уже хочу сказать едем, понимаю кого он ждал.

В груди неслышно стука.

Она выходит, несмело улыбается в довольно скромном наряде. Только, мать его, это не отменяет того факта, что Ника красива в чем бы она не была.

Макс заводит автомобиль.

— Подожди. — не отрывая от нее взгляда, приказываю.

Интеллигент подходит, улыбаясь во все зубы, и тянет ей букет. Вероника тут же хмурится, не спеша его забирать.

Это заставляет горько усмехнуться.

Мне казалось…в начале наших отношений, что это никогда не было для нее важным. И раз ему уже удалось назначить свидание, значит…

Черт!

Сжимаю зубы, расслабляя ворот рубашки. Я в свое время катался за ней не одну неделю, чтобы хоть смотреть на меня начала.

Изменилась она или этот костюмчик оказался лучшей партией?!

Букет она все же принимает, и джентльмен открывает ей пассажирскую дверь. Однако, прежде чем сесть, она бросает секундный взгляд в сторону машины Макса.

Бред, но в этот момент, вероятно впервые за все дни мы смотрим друг на друга. Пусть и сами этого до конца не осознаем. В ее глазах нет того блеска, только отсутствует выражение неприязни в мою сторону. В моих же, только тяжесть.

А внутри тайфун набирает обороты. Ощущение, что орган, что качает кровь, бьется где-то в животе.

Какого я несу?! Но иначе не обрисуешь собственные ощущения.

Она садится в машину, и они уезжают.

Какое-то лютое мазохистское желание поехать за ними. Но, играя желваками, я, наконец, даю понять подчиненному, что и нам пора ехать.

Доказывает ли ее свидание мою теорию о том, что она изменилась?

Хрен его знает…одно могу сказать — это определенно коробит мой внутренний двигатель.

— О! Ну наконец-то! Виновник! — восклицает Кир, как только я приближаюсь к столу: — Победа, Риз! — поднимает бокал, только глаза совсем не радуются.

Что, что, а Абрамов умеет скрывать, только не берет в расчет, что по его взгляду, если захотеть можно многое понять.

Однажды, я увидел в них то, что сам был не готов принимать, только поверил другу, ведь с детства вместе.

Сейчас, или чуйка или все то, что происходит плюс несколько миллионов, что выведены пару месяцев назад, наводит на определенные подозрения.

Гнать сгоряча не буду, рубанул уже. Причем по самому себе. Поэтому пока мой человек не проверит все данные за несколько кварталов, поднимать бурю не собираюсь.

— Точно! — поднимаю бокал, кивая всем остальным.

Здесь сегодня, в большинстве своем, те, кто в той или иной мере являются доверенными. Правда, смотря на них, не чувствую, как бы это сказать, дружбы, партнерства. Как будто вскрыли какой-то, черт его дери, портал, из которого потихоньку вылезает нечто…

— Ну что?! Хоть сегодня то оторвемся?! — друг толкает в бок, подмигивая.

— Будет видно.

Не хочу озвучивать, что собираюсь уехать, чтобы уложить Мию спать.

— Слушай! — он резко поворачивается: — Хорош уже!

Укоряющий взгляд вводит в замешательство.

— Не понял?!

— Я же вижу, что Никандрова все соки пьет из тебя! Высели к чертовой матери и дело с концом! — звучит с такой уверенностью и неприязнью.

Усмехаюсь, в ожидании последует ли продолжение. Очевидно, товарищ выпил не пару бокалов пока я тормозил у дома.

— И с чего такой вывод?

— С чего?! — театрально закатывает глаза: — Да тебя штырит, как и тогда…

Эти слова напоминают о давнем разговоре между нами. Незадолго до того, как я подошел к столику Вероники.

— Хочешь обсудить?!

Глаза сами собой прищуриваются.

— Че тут обсуждать, Риз! — усмехается: — Трахнул бы ее снова, а?!

Отвращение, то, что я испытываю к нему в эту минуту. Не спорю, и я, и он в своей жизни творили всякое, но.

Он опять это делает. Опять говорит о ней